Просто некоторые, самые «мудрые», подобострастно лукавят и подыгрывают вам. Говорят то, что вы хотите слышать, чтобы вы любили и ценили их ещё сильнее.
Иногда они и сами начинают верить в то, что не хотят. Уговаривают себя. Мол, сейчас модно не хотеть — и я не хочу. Мол, ну зачем инвестировать кучу денег в не несущий никакой выгоды штамп?
На похоронах Гришина мама сказала Свете крамольное.
«Ты кто такая?» — сказала Гришина мама.
Света — это Гришина жена. Они жили вместе почти 9 лет, просто не были расписаны. У них был общий сын, общий дом и общая постель. Не было общего штампа.
Однажды Гриша, молодой (42), здоровый (он бегает), успешный (свой бизнес) человек поцеловал жену и утром уехал на работу. Спустя час у него оторвался тромб, и Гриша умер. Мгновенно. За рулём. Слава Богу, больше никого не убил, въехал в столб. За рулём несколько секунд был мертвый человек.
Света о смерти мужа узнала только вечером. Когда он вовремя не пришел домой. Из больницы, куда отвезли Гришу, позвонили Гришиной маме. По документам Гриша не женат, в телефоне есть Света, но кто такая эта Света?
Гришина мама ненавидела Свету всю Светину жизнь. Поэтому не пригласила Свету на Гришину смерть.
Света убаюкивала на руках двухлетнего Матвея Григорьевича, который совсем недавно научился говорить «папа», и страдала. Она потеряла любимого человека, потеряла своё спланированное завтра, потеряла защищённость и надёжное плечо. Как жить теперь? Безработная мать-одиночка…
Света за две недели похудела на 9 килограмм. По килограмму за каждый прожитый вместе год. Света давно мечтала похудеть после родов, а Гриша всегда любил исполнять её мечты. И вот. Даже после смерти…
Матвея они зачали в Венеции. Венеция была Светиной мечтой, которую Гриша с радостью исполнил. Я шутила, что медовый месяц и свадебное путешествие у них было, а свадьбы — не было. Предлагала свои услуги как ведущего.
— Я для вас бесплатно отработаю, — уговаривала я, смеясь. — Ну, за еду. За салат «Цезарь». Или «Оливье». И горячее. Обязательно горячее…
— Кать, ну мы правда не понимаем, кому нужны эти пережитки, — смеялся в ответ Гришка. Света не смеялась. Молчала. Она была хорошая жена. Гражданская. Поддерживала мужа.
Тема угасала сама собой, потому что в неё никто не подбрасывал дровишек.
…Света, убитая горем, звонила свекрови и спрашивала, когда и во сколько ей приехать в морг, чтобы попрощаться.
— Ты кто такая? — холодно спрашивала Гришина мама. Отсутствие штампа и наличие горя дало ей право так сказать . Она все 9 лет не любила Свету. Так бывает, когда мама очень любит сына и считает любой его выбор недостойным.
— Я — жена, — Света всхлипывала в трубку.
— Покажи штамп, — свекровь безжалостно била наотмашь.
— Я мама вашего внука…— напоминала Света.
— Матвей ещё малыш, ему не нужны эти эмоции…
— Матвей должен попрощаться с папой…
— Не должен. Я считаю, что это лишнее. Травмировать ребенка незачем.
Гришина мама показала, кто здесь главный. Она. Она решает, где будет похоронен Гриша, и что лучше для его сына. А Света — никто. Никто такая.
Света рыдает у меня на плече. Эта социальная несправедливость душит её и даже немного отодвигает на второй план саму трагедию.
— И всё из-за этого чертового штампа, Катя? — спрашивает она и поворачивает ко мне своё опухшее от слёз лицо.
— Тише, Свет, Матюшу разбудишь…
— Нет, ты мне скажи…
Я иду на кухню заварить Свете успокоительный чай. Я тоже не попала на похороны друга. Потому что я — прежде всего Светина подруга, а Света — никто.
Но Света узнала через друзей время прощания и пришла в морг.
Морги сейчас модные, в них тоже есть электронная очередь. Света вошла в зал ожидания, и увидела…всех. Всех родственников и друзей. Они стояли вокруг рыдающей Гришиной мамы плотным кольцом поддержки.
Света остановилась в нерешительности. На табло было написано, что прощание с Григорием состоится через 10 минут. Света села напротив концентрированного скопления Гришиной родни.
К ней подошла тётя Таня, у которой они с Гришей часто гостили, дядя Миша, которому Гриша, владелец автосервиса, всегда чинил машину бесплатно, и Валерка, лучший Гришин друг. Все обняли Свету и…вернулись к маме.
Наконец, табло известило, что можно пройти в зал для прощания. Света встала и тоже двинулась к залу.
И вот тут Гришина мама спросила громко:
— Ты кто такая?
— Теть Лен, ну не надо, — сказал Валерка. — Ну, не время сейчас…
— И правда, Лен, не надо… — поддержала тётя Таня.
— А кто она такая?? — грозно спросила Гришина мама у мгновенно поникшей родни.
— Я — жена, — тихо напомнила Света. У неё не было сил на борьбу. Она просто хотела поцеловать в последний раз человека, которого целовала 9 лет.
— Мой сын не женат, — прошипела Гришина мама.
На эту сцену стали оглядываться другие родственники других усопших.
Перед Светой закрылись двери, за которыми был её Гриша. Света села. На пол. Прямо осела, подавленная горем. Спустя пять минут из дверей выскочил Валерка, подхватил её под руки и затащил всё-таки в зал.
Света попрощалась с Гришей. Она не узнала его в гробу. Когда машина врезалась в столб, Гришино лицо сильно пострадало. И ему нагримировали новое. Чужое. Света поцеловала чужого, холодного мужчину в лоб и вышла из зала в гробовом (какое подходящее слово!) молчании.
Света рассказывает мне эту историю в десятый раз. Я понимаю, что так она по слову, по капельке выпроваживает боль. Поэтому я слушаю. Молча. Мешаю чай.
— Почему ты не дожала его, Кать? — Света возникла за спиной так неожиданно, что я вздрогнула.
— Кого?
— Гришу.
— Свет, ты о чём?
— Ты всегда приставала к нему, почему он не женится на мне. В шутку, в прибаутку, но давила. А он отшучивался.
— Свет, а почему ты молчала? Почему давала ему возможность думать, что не хочешь за него замуж? Почему среди всех исполненных им твоих мечт не было самой заветной, самой главной?
— Он не хотел. Не считал нужным. А я хотела, чтобы он сам захотел!
— Какая глупость! Света, он у тебя рыбак. Его лучший отдых — удочка и Селигер. Но он объездил с тобой все отели всех курортов. Потому что этого хотела ты! Ему твоя Венеция ни разу не сдалась. Он её не хотел!!! А ты — хотела. И его счастье — видеть, что ты счастлива, исполнять твои мечты. Он любил тебя.
— Вот. Вот в этом и дело. Любил. А жениться не хотел.
Я молчу.
— Знаешь, года 4 назад мы сильно поссорились ночью, и он ушел, хлопнув дверью. А я осталась дома, сидела, обняв подушку, и думала о том, что…ведь он имеет полное право не вернуться. Он свободный мужчина. Ничей. Красивый. Высокий. Его тут же подберут. Что его тут держит? Я? У меня всё как у всех. Нигде не поперек. И я поклялась себе, что если он вернётся, я не буду ему перечить. Буду жить и любить. И в рот смотреть. Потому что когда он счастлив, то и я счастлива.
— Вы, ребят, в вашем соревновании, кто кого сделает счастливее, потеряли навык коммуникации, — сержусь я. — На, пей чай. Я пойду проверю Матюшу…
Я сижу у кровати Матвейки, который распластался звёздочкой, выбился из-под одеяла и спит в позе летящего супермена. Он очень похож на Гришку. Копия. Вот он, Гришка, только маленький….
И вот что я думаю, ребят, про ваши гражданские-негражданские браки.
Это, конечно, ваше дело — жениться/не жениться. И всё чаще мужики, качественные, хорошие, порядочные мужики выбирают не ставить штамп. Нивелируют ценность института брака.
— Мне это не нужно, — говорят мужчины.
— Это пережиток, — говорят мужчины.
— Это же просто штамп, — говорят мужчины.
— Да-да, — вторят им женщины. На которых они не женятся. Молчат. Поддакивают. Ну, чтобы не делать мозги. Потому что иначе он может взять и уйти. Навсегда. Ночью. В свою свободу. И никаких обязательств. Только общее прошлое, но его к делу не пришьёшь.
Но брак, ребят, — это как бы публично зафиналить выбор. Сказать социуму, который клубится вокруг тебя, живёт в соседней квартире, работает в соседнем кабинете, едет рядом с тобой в маршрутке, стоит в очереди к врачу, мол, ребят, я искал- искал, но лучше вот этой женщины — не нашёл. Я её выбираю.
Брак — это когда ты наигрался в свободу и берёшь новую высоту — ответственность. Это тоже веселая игра. Врослый такой квест. Ты, мужик, глава семьи. Вот штамп. Вот свидетельство о браке.
У общества есть правила. Например, выбрал — женись. Или там…проезд на электричке стоит 50 рублей. У тебя есть этот полтинник, но ты думаешь: зачем платить, если можно не платить? Можешь проехать всю жизнь бесплатно. Зайцем. И ещё посмеяться над теми идиотами, кто оплатил проезд.
А может ведь и не повезти. И контролёры высадят тебя с поезда. И штраф сдерут. Понимаешь? Жизнь может содрать такой штраф, что ты похудеешь от стресса на 9 килограмм за 2 недели…
Так что можете закидать меня примерами счастливых нерасписанных семей, но я не верю в существование женщины, которая не хочет замуж. Просто в эти ваши образцовые семьи ещё не пришли контролеры…
Мужчины, женитесь на женщинах, которых любите. Женитесь и любите их законно. И в горе, и в радости. В болезни и здравии. Пока смерть не разлучит вас…
Ольга Савельева
