Постоянно накапливающееся в нашей жизни ощущение усталости с годами все больше напоминает плотно утрамбованный багаж, который открыть страшно,— обратно не упакуешь, как было, а до конечного пункта путешествия еще далеко. И мы пребываем с этим ощущением уже как с должным, не осознавая природную непрошенность такого соседства. С каждым годом мы обрастаем новыми заботами, новыми проблемами и уже не различаем, какие из них наши, а какие мы взвалили по своей жертвенно-наивной неосторожности.
Со временем, к нарастающему ощущению усталости прирастает апатия и вскоре милашка-лень, нравится она нам или нет, все чаще засиживается в нашей жизни непрошеным гостем, занимая полезное жизненное пространство в уютной, незваной компании. Нас напрягает это навязчивое соседство, но мы терпим, ведь выгнать— дурной тон.
Нас так приучили, надо терпеть.
Вот только никогда никто не разъяснял, почему и что именно мы должны терпеть, а что гнать со двора и захлопывать ворота. Наступает момент когда то, что недавно давалось и делалось легко, теперь— подвиг по расписанию. Конечно, можно все списать на возраст, загруженность и прочие поверхностные причины. Нам может казаться, что виной тому какое-то событие, какой-то человек, какие-то обстоятельства.
Но на самом деле, причина значительно глубже. Ведь раньше тоже были неурядицы, непонимания, разочарования и поражения.
Одна из прекрасных особенностей нашей жизни в том и состоит, что они есть всегда, на любом этапе нашей жизни— это часть нашего опыта, который особенно ярок в контрастах.
Но сейчас нам кажется, что раньше у нас было больше сил, мы были моложе, беззаботней и т.д.
В какой-то степени— да.
Но важной составляющей этого волшебного “раньше” на самом деле было то, что мы активно познавали СВОЮ жизнь. Да, всегда были те, кто постоянно и планомерно в нее вмешивался, кто упорно настаивал на тех или иных постулатах, заданных стандартах, правилах и многообразии “можно-нельзя”.
Мы приучены к рамкам и ограничениям в значительно большей степени, чем к своему собственному пути, ответственности за него, свои решения, и за расстановку жизненных приоритетов.
В действительности, наши назойливые “спутники”— не зло, с которым надо бороться. Точнее… не нужно с ними бороться. Да, здесь нет описки или опечатки. Это все равно что снимать симптомы, не устраняя причину заболевания.
Вся наша медицина— симптоматийна.
Да, никто никого не лечит по факту, снимают уже явную, болезненную симптоматику, но никто не лечит причину.
Наша медицина кроит человека по частям и не рассматривает как целостное, единое существо, где все со всем взаимосвязано и не существует отдельно.
То же самое и с нашей жизнью. Без поиска причин, снятие симптомов— лишь временная мера, поэтому не удивляйтесь скорому возвращению “старых друзей”.
Наш организм очень мудр, это тонко налаженный механизм, у которого своя обширная сигнальная система, которая всегда настроена на нас и наши нужды, в отличие от нас, к сожалению,— мы настроены на что и кого угодно, но не на себя, свой организм и внутренний баланс.
Мы теряем и размениваем себя легко и небрежно.
Постоянная усталость, апатия, лень и депрессия— это защитная реакция организма, которая сигнализирует о том, что… вы проживаете НЕ свою жизнь.
Атавистический парадокс человеческой природы состоит в том, что чужой жизнью люди живут охотней, чем своей, придумывая себе сами (или уже принимая чьи-то за свои) веские тому причины.
Но— не поддерживая ни одной причины в пользу своей собственной, единственной и уникальной жизни.
В пользу себя.
Выстраивая свои приоритеты под кого и под что угодно, только не под себя. Самозабвенно жертвуя собой, своей жизнью “во имя”, “для”, “потому что”, “но я же не могу иначе”…— это просто игра в прятки со своей жизнью, которая неумолимо превращается в конвейер штампов, норм, догм, программ, стереотипов, чужих мнений и реакций, страхов, инертности и… вечный поиск.
А ничего искать не надо, все— в нас самих. Достаточно проявить уважение и внимание к себе, не побояться поинтересоваться о своих нуждах, уделить время себе, своим брошенным, подавленным, потаенным эмоциям и желаниям, не струсить сделать выбор, не спасовать отстоять свое мнение, проявить свои чувства, настоять на своем, на том, что правильно и нужно для вас самих, услышать свой внутренний голос, увидеть многочисленные знаки и сигналы, постоянно присутствующие вокруг.
Страшно? Да, именно страшно.
Страшно считаться с собой больше, чем считаться с другими.
С раннего детства нам усердно прививали точеные постулаты дозволенного, которые мы самозабвенно и преемственно прививали дальше нашим детям. Мы привыкли к чувству многочисленных рамок и ограничений. Их внезапное исчезновение может вызвать приступы панического страха: “Что же теперь делать?”.
Как жить с этой способностью быть свободным?…
Наши критерии жизни, понятия, восприятие и представления, безусловно, важны и нужны, но если непредвзято понаблюдать за детьми, понимаешь, как многие из них— искусственно созданы, приобретены безусловно, неоспоримо и вросли в нашу жизнь, в наши клетки и атомы.
Нам дискомфортно, но мы гнемся, продавливаем себя под них, потому что “все так живут” или нам просто хочется соответствовать этим “всем”, потому что нас приучили “соответствовать”, но не учили сопротивляться, не прививали навыки и умения быть собой, не учили любить, не рассказывали о силе и благости любви, о чести и чувстве собственного достоинства, которое и должно быть одним из основных мерил наших поступков.
Потому что способность уважать себя порождает в человеке способность уважать, как принцип взаимодействия в обществе. Время меняется, оно требует нас, наших перемен, нашей динамичности, нашего участия, и мы… не успеваем.
Мы погрязли в чужих жизнях, мы водрузили на себя массу надуманных, своих и не своих проблем и задач, мы давно не различаем, где наш опыт, урок, наша ситуация, а где— чья-то. Мы преуспели в навыках погружения и погрязания, мы умело блокируем и тормозим себя и столь же искусно— других.
Мы “зависаем” от конфликтующих сред и чувств внутри нас,— заложенных, естественных вводных и приобретенных, вынужденных данных.
А потом ждем и страждем, когда кто-то придет и перезапустит, перезагрузит нашу “систему”, будучи привычно ориентированными на ожидание от кого-то чего-то, или от чего-то – удивительного чуда, продолжая при этом неизменно жить в кристаллизовавшемся, но “соответствующем”, “как у всех” укладе, подперев свою жизнь чужими костылями.
Нам тщательно и умело внушили много пространных суждений об “эгоизме”, подгребя под него все, что не стадно, все, что не “как у людей”, не “как у всех”, обезличив и обесценив человека перед самим собой и его собственную, уникальную жизнь.
Потому что так удобно массе, так удобно тем, кто ею управляет, так удобно каждому, кто привык манипулировать, каждому, кто привык перекладывать ответственность на чужие плечи, кому нравится быть значимым за чей-то счет, у кого есть масса амбиций и минимум продуктивных и созидательных дел.
Это удобно тем, у кого претензий и потребительства больше, чем уважения и отдачи, кто воспевает несвободу и гордится своей преданностью вечно меняющимся ценностям и догмам, не оглашаемым страхам и плохо скрываемой зависимости от чужого мнения и осуждения безликого “что скажут люди”.
Само слово “эгоизм” давно приобрело многозадачную популярность своей размытостью, подменной гибкостью и высокоадаптивной способностью встраиваться в любую некомфортную, нарушающую привычный уклад, форму поведения.
И те немногие, кто решается жить своей жизнью, кто вдруг, осознав ценность и первоочередную значимость своей жизни, решаются, делают выбор обрести себя в своей собственной жизни,— не остаются незамеченными зорким испепеляющим оком “праведной общественности”, гневно осуждаемы, будто это непосредственно их личное, кровное дело, личное оскорбление, пощечина их общественной “нормальности”.
Сколько людей могут сказать, что чувствуют, для чего родились, что занимаются своим делом, любят то, что делают, кому приносит удовлетворение и радость их мир?
Скольких людей наполняет их собственная жизнь, как много радостных и позитивных людей?
Как много людей, которым не нужны суррогатные движители их реализации?
Как многие способны оставаться собой, быть искренними, быть доброжелательными?
Как многие способны различать выгодно привитую им жертвенность от чистого зова сердца?
Как многие различают, где их технично используют, а они этому потворствуют, а где— это их искренний выбор, в таком случае который не истощает и не забирает силы, потому что чистое намерение всегда пополняется и поддерживается Свыше, не крадет наши силы, а лишь укрепляет их?
Как много людей входят в отношения с целью отдать, а не получить?
И как многие способны отдавать, не предъявляя дивиденды за свои “труды”?
Но именно таких людей боятся и чураются больше всего.
Именно таких людей берегут меньше всего.
Именно таких легко ранить, потому что их открытость располагает и проявляет тщедушность, вскормленную конвейерными качествами послушной толпы. Но именно таких людей все ждут в своей жизни и бояться быть таковыми сами.
Так где же им браться, если не становиться самим теми желанными, теплыми, нужными, любящими, искренними, смелыми, способными уважать себя, а значит и ближнего?…
Страшно?
Почему?
Ведь как быстро преобразиться мир, который все хаят и клянут, если единовременно, хотя бы 20% сознательного населения планеты захотят в себе— не в ком-то!— светлых перемен.
Примут решение светить, а не загораживать собой свет, давать хотя бы столько же, сколько потребляют, быть благодарными, способными любить и не прятать своих чувств, не трусить делать выбор, ценить, уважать себя и свою жизнь больше, чем ее способны ценить и уважать другие.
Ваша жизнь— это Дар.
Дар вам.
Вам приятно, когда ваш искренний, от всего сердца сделанный подарок, который вы трепетно и тщательно подбирали конкретному человеку, спустя совершенно короткое время… передарен им другому?
Мне такой человек не встречался. Но со своей жизнью вы поступаете именно так.
И что получается?
Мало, кто понимает, что делать со своей жизнью, своим Даром, и как им толково и наполнено распорядиться, а тут вы ему еще свою жизнь подкинули, патетично принеся ее “в жертву”.
Он со своей-то не знает, что делать, а что делать с вашей “жертвой”— и подавно.
А если и знает, то уж точно найдет ей не ваше, а свое разумение и использование. Но в итоге, вы обвиняете “щедро одаренного” вами в несуществующем преступлении, и не можете простить ему, что он вашего подарка не оценил, не благодарный.
Простите… но вы просто избавились от своей жизни, водрузив ее на чужую жизнь сверху.
Каждому, я подчеркну это слово,—каждому— дарована жизнь, своя, уникальная жизнь!
Не для “передаривания”. У каждого есть этот дар. Каждому даны свои уникальные особенности, свои уникальные инструменты реализации своего жизненного пути, своих целей и задач.
Но как только мы получаем доступ к осознанному бытию, мы очень быстро, по накатанной схеме, по заданной траектории, совершенно добровольно “выписываем индульгенцию” своей жизни, самозабвенно жертвуя ее кому-то, кто столь же щедро одарен Свыше своей, такой же, как у каждого из нас, единственной, уникальной жизнью, со своим уникальным опытом, уникальными задачами, особенностями, физическими, психо-эмоциональными, душевными.
Мы так преуспели в этой безответственности за свою жизнь, что пестуем и воспеваем эту мнимую, хотя и совершенно добровольную, жертвенность, требуя при этом за нее возвратный бонус, благодарность, внимание и одобрение.
Но на самом деле, 90% общепринятых требований к жертвенности или ее демонстрации— типичное бегство.
От себя, своей жизни и реализации заложенных возможностей.
Да, кто-то родился принести себя и свою жизнь в жертву, бескорыстно и самозабвенно. И такие люди вершат историю, даже малой каплей в океане, независимо от того, знает история о них или нет.
Потому что для истинной, искренней жертвенности не нужно признание толпы и высеченное в веках имя, как награда. Это— ощущение своего пути именно таким.
Живите своей жизнью, вы для этого родились. Никто не пришел сюда по ошибке, понятна вам их жизнь или нет, и вписывается ли она в ваши представления о том, какой должна быть чья-то жизнь или нет. В каждом есть что-то, что присущее только ему, и только он может вплести во вселенскую ткань свою уникальную нить.
Не путайте нити, не плетите узлы, не создавайте заторов и перекроенных, залатанных рубцов.Как бы страшно вам не было, как запутанно и непонятно бы все не казалось в вашей жизни или с вашей жизнью, у вас есть два бесценных, надежных, ювелирно отлаженных инструмента.
Сердце.
Самый верный ваш друг, ваша интуиция, совесть и советчик.
Если вы не знаете, что вам делать, как поступить,— обратите внимание на то, что вы чувствуете относительно этого.
Решение будет на поверхности.
Дело за малым,—за вашей готовностью и решимостью.
Искренность.
Искренность— самое лучшее мерило, самый верный индикатор.
Автор — Татьяна Варуха
