Написать про любовь может каждый из нас. Может быть потому, что как не напиши, все равно попадешь в точку. Это такое всеобъемлющее чувство, которое охватывало любого человека хотя бы раз в жизни. Промахнуться просто невозможно.
Жизнь состоит не только из взлетов и падений, из черного и белого, есть в ней и полутона. С возрастом начинаешь жалеть не только о тех ошибках, которые совершил, но и о тех, что смелости не хватило совершить. Начинаешь понимать отца и мать, стариков. Начинаешь с сочувствием относиться к тем, к кому судьба оказалась безжалостна.
А может, и не начинаешь. Все зависит от роста души. Бывает, что она не растет, а скукоживается. И тогда это уже не человек, а зверь. Или пустая оболочка.
Вспомнить про восхитительное стихотворение Леонида Филатова «В урочный час» меня заставила небольшая заметка в интернете. Друг Владимира Высоцкого, писатель Артур Макаров, вспоминает, как после смерти артиста он раздавал его долги.
Долг был не маленький, около 40 000 рублей, огромная сумма в 1980 году. Ему пришлось продать две машины, принадлежавшие Владимиру Семеновичу, чтобы собрать эти деньги. Все кредиторы деньги с облегченным вздохом приняли.
Нашлись и те, кто «вспомнил», что занимал Володе еще пару сотен рублей. Не ясно — воспользовались ли они ситуацией или долг и правда был.
И только Зураб Церетели, знаменитый скульптор, деньги не взял. Сухо сказал: «Пусть деньги останутся в семье. У нас в Грузии, если друг уходит в мир иной, люди несут деньги в эту семью, а не выносят их из дома».
Благородный поступок щедрой души?
Психологи говорят, что человек никогда и ничего не делает для других. Он все делает для себя. Не потому, что хочет произвести впечатление человека с широкими жестами, а потому, что сам бы не хотел оказаться в этой унизительной ситуации: когда тебя уже нет, а за тобой тянется длинный хвост долгов.
И на глупость юности ничего не спишешь: Высоцкому было 42 года, у него уже было двое сыновей: Никита и Аркадий.
Леонид Филатов в 1984 году написал стихотворение о внутренних метаниях человека, с повышенным чувством долга, с совестью, с высокими моральными принципами.
На фоне примитивной попсы, которая льется в наши уши с экранов телевизора, эти строки — как бальзам на душу. Оставляют послевкусие, заставляют задуматься: а как бы поступил я? А кому я должен в этом мире? Должен ли? И сколько?
Что будет с моей семьей, если меня не станет? Кто им поможет?
«В урочный час»
В урочный час, назначенный для бденья,
В заветный час, секретный от семьи,
Слетаются к окну, как привиденья,
Умершие товарищи мои…
И в продолженье всей бессонной ночи,
Покамест время их не истекло,
Толпа родных фантомов что есть мочи
Стучит в моё оконное стекло.
Тот просит в институт устроить дочку,
Тот просит оплатить его долги,
Тот просит наконец поставить точку
Той склоке, что посеяли враги…
Товарищи дают мне полномочья
Отстаивать посмертную их честь…
Но чем могу товарищам помочь я,
Коль у меня своих забот не счесть?
В своей судьбе так муторно и сиро,
Что о других и думать не моги:
Мне своего бы выпестовать сына,
И мне свои бы выплатить долги !
Гляжу на них домашнее вяловатый,
Расслабленный уютом и вином,
Уже и тем пред ними виноватый,
Что нахожусь сейчас не за окном.
И тупо размышляю, гладя кошку:
Вот завтра грянусь оземь не дыша —
К чьему тогда надёжному окошку
Захочет прилететь моя душа …
От этого стихотворения мороз по коже.
Никто никаких счетов Филатову не выставлял, но он считает своим долгом помогать. И поможет. Потому что по-другому просто не сможет жить. Он не сможет отмахнуться, закрыть глаза на чужие проблемы и невзгоды и наслаждаться тем, что в его доме все хорошо. Совесть его загрызет.
Его угнетает тот факт, что у него нет возможности помочь сразу всем: деньгами, советом, связями. Но, я уверена, он найдет выход. Он не сможет предать людей своим бездействием.
По материалам —Cactus
